Чёрная шкура, чёрная душа - вот ты и ознакомлен вкратце с личностью этой божьей, - что, впрочем, очень сомнительно, - твари.
Но если рассматривать темперамент этого пса подробнее, то ситуация, конечно, несколько сложнее, чем выглядит изначально.
Думаю, что "злобный" - именно то слово, которым можно охарактеризовать Флоки. Разумеется, есть место и агрессии, но ей волю давать часто он не привык, ибо она является плодом неуравновешенности, а овчар вполне способен похвастаться хорошей здоровой выдержкой.
Если, конечно, захочет.
Кобель в меру расчётлив и хитёр. Чёрта с два его обведёшь вокруг пальца, хотя иногда его природная упёртость и заносит чёрный зад во всякие передряги. Ну а тут уж остаётся надеяться лишь на благосклонность Фортуны, которая, к слову, определённо сопутствует этому бесу, раз он вообще до сих пор дышит.
Угрюм и немногословен, предпочитает действовать, а не разглагольствовать впустую. Особенно этот факт касается потенциальных соперников: начинать бой внезапно он не чурается, хотя исподтишка не атакует никогда. Да, даже у него есть мало-мальски благородные принципы. К слову, предпочитает дуэли, а не мясорубку всей сворой, поскольку только битвой один на один можно насладиться сполна, а драться он умеет и любит.
Что касается разделения в обществе, то для чёрного все одинаковы: старые и молодые, большие и маленькие, суки и кобели... Нужно убить кого-то? Грохнет и даже не моргнёт. "Выживает сильнейший", - вот девиз Флоки. Хотя, надо сказать, без веской причины он слабого не тронет, поскольку удовольствия от смерти, как таковой, получать не привык.
Зато привык требовать уважения к себе, даже если приходится добиваться его силой. Сам же избирателен, с кем попало не якшается. Прямолинеен, может быть даже чересчур. Открыто говорить выучился с детства, а потому желающих вращаться рядом с ним покуда не находилось.
В разговоре предпочитает слушать. Умение слушать - вещь вообще очень важная и полезная в условиях жизни вне дома, особенно когда дело касается лжецов. Рагнар может не подать виду, что раскусил речи гнилоязычного собеседника, а потом однажды разметать загривок болтуна в пух и прах. Да и вообще, если дело доходит до выяснения отношений с теми, кто сурово перешел дорогу овчару (или наоборот), то пёс предпочитает доводить бой до логического конца. Улица и без того опасна для такого своеобразного персонажа, так что лишние враги здоровья и уверенности в завтрашнем дне не принесут, это точно.

В этом теле смешались две крови настолько разные, что остаётся удивляться, как вообще была допущена подобная связь в условиях повсеместного взаимного геноцида. Однако это случилось, и теперь мы имеем добротно сложенную зверюгу внушительного формата и массы, примерно 78 на 47.
В целом невольный эксперимент уродился удачным, хотя больше в пользу матери: с виду обычная овчарка с относительно глубокой грудной клеткой, растянутым корпусом, специфическим лёгким аллюром.
Ну, разве что, слегка чересчур крупноватая.
Но при более детальном рассмотрении в глаза бросаются более длинные, хоть и мощные, конечности, не столь покатый круп, более жёсткая и длинная ость. Единственной генетической загадкой остался синий цвет радужки, невесть откуда вылезший на свет из хромосомных недр. Впрочем, смотрится он на фоне черной выразительной морды весьма колоритно, поэтому жаловаться не приходится.
На самом деле, внешность у Флоки весьма броская, учитывая отсутствие добрых двух третей некогда шикарного мохнатого хвоста. Рассказывать о том, куда и как он пропал, здесь не берусь, но логически догадаться особого труда, думаю, не составит. Ещё одно напоминание о боевом темпераменте пса красуется на левом плече крестообразным рубцом, так и не заросшим смольно-чёрной шерстью. Короче говоря, перепутать его с другими собаками сложно, что даёт хорошую возможность лишний раз не встречаться с ним на одной дороге, если такая возможность выпадет.

В начале было слово, и слово было: "- Стоять!"
Именно таким романтичным рявком окликнул в то утро бодрый, только ото сна, патрульный забредшую на волчьи земли суку. Сказать, что она была слегка озадачена, будет маловато. Её пробрал дичайший ужас, и в ту секунду немка даже представить не могла, что этот праведный шок спустя довольно короткий промежуток времени обернётся весьма приятным грехопадением, описывать которое не берусь, да и смысла не вижу.
Шутка судьбы состояла в том, что она была из своры Убийц, а он - из Кровавых. Разумеется, их короткая слабинка обернулась весьма жестокой карой для обоих. Плоды этой своеобразной любви были стёрты с лица земли вместе с родителями, но одному сучёнышу-таки повезло: гуляющий по лесу охотник стал свидетелем расправы и, прогнав парочкой выстрелов разъярённых волков, успел спасти последнего щенка.
Ясное дело, сосунок уже тогда имел нереальную тягу к жизни, раз был изъят практически из утробы матери и впоследствии вскормлен человеком.
Впрочем, должного отклика сиё благородство не получило: года в три с половиной серьёзно заиграла в жилах дьявола волчья кровушка, и любимая дочурка охотника в один прекрасный день получила хорошую трёпку. Объяснить хозяину то, что он всего лишь защищал свою снедь, не получилось, и, предварительно избив неправильного пса, мужчина схватил двустволку и потащил обидчика в лес.
Помните, я говорил про Фортуну? Так вот, на сей раз она уже дважды спасла Флоки от неминуемой гибели теперь уже от рук того, кто однажды дал сучёнышу дорогу в жизнь. Пёс прекрасно знал, что такое ружье, но он и не подозревал, что эту штуку используют против него же. К тому времени, как они пришли к месту, и овчар оказался привязанным к дереву, боль в теле маленько поутихла. Зверь мирно ждал, пока все патроны окажутся в ружье, и, надо сказать, дождался бы, кабы не белка, привлёкшая внимание в какой-то степени охотничьего пса. Ловким затейливым движением Флоки вывернулся из своих шейных пут и без задней мысли пустился вслед за зверьком, но хозяин вдруг вскрикнул, заставив пса притормозить и немного развернуться.
Боль, последовавшая за привычным грохотом, в ту же секунду прожгла мягкие ткани правого плеча. В тот момент волкособ смекнул, что это значит, и, движимый болевым шоком, наскоро поспешил убраться.
Больше он человека не видел.
Так бы он и исдох в чаще лесов, да приютили его странные доброжелательные волки. И началась новая жизнь на фундаменте старых привычек. Долго ли протянет он в лесу? Неясно, да только этот орех крепок, и расколоть его будет не так-то просто.